Складывается впечатление, будто ваш второй фильм спорит с предыдущим?

Это правда. Как правило, мы пишем новую книгу, чтобы подправить предыдущую. Я же хо­тел максимально отдалиться от моего первого фильма «Любовь живет три года», роман­тической комедии, надеюсь, легкой и очаровательной, но слишком уж прилежной. Как за­метили мои читатели и зрители, с годами я стал более добрым и менее провокационным. А тут мне неожиданно захотелось снова стать молодым!

Мне очень захотелось вернуть интонацию, заданную в «99 франках», невероятном фильме Яна Кунена. Но «Идеаль» – это не совсем продолжение. Да, здесь тоже есть Октав, но его играет другой актер и у него другая работа. Как и «99 франков», это «черная» комедия (ко­торая в общем-то проходит через всю мою жизнь). С одной лишь разницей, что действие происходит не в сфере рекламы, а в сфере красоты.

А вы были когда-нибудь скаутом модельного агентства?

Нет, но я много сотрудничаю с этими агентствами, поскольку работаю в журнале Lui. И ча­сто общался со скаутами в Москве, Киеве и Париже.

Но ведь когда вы писали «Идеаль», Lui вы еще не возглавляли?

К тому времени я 10 лет проработал в рекламе и 20 – на телевидении: видел все эти кастин­ги… На самом деле в этот мир я был погружен с самого раннего детства. Многие друзья моего отца возглавляли модельные агентства, в том числе известный Джеральд Мари. Пер­вая сцена фильма, где маленький мальчик, гостящий у своего отца, попадает в компанию красивых девушек, автобиографична.

В одной из сцен кастинга вы очень смешно демонстрируете теорию золотого сечения на примере пропорций девичьих тел.

Вот что мне нравится в таких сатирах как «Волк с Уолл-стрит» и «Игра на понижение», так это «просветительский» момент. Мне кажется, узнавать закулисные подробности какой-то профессии – сплошное удовольствие. Кунену это прекрасно удалось в «99 франках». Тогда мы, готовясь к съемкам, например, участвовали во встречах с клиентами. Здесь все то же самое. Я показываю, как работает скаут: кастинги в Сибири, объявления в интернете, кон­курсы красоты.

Как и в случае с фильмом «Любовь живет три года», вы полностью переписали собственный роман. Но, снимая кино, все-таки лучше отталкиваться от собственных текстов?

Дэвид Кроненберг сказал, что можно выиграть год, если делать экранизацию, потому что в книге уже есть персонажи, место действия и сюжет. Написать сценарий с нуля – это моя мечта, и надеюсь, что я ее осуществлю. В случае с «Идеалем» – да, роман пришлось пере­писать, но все равно он был хорошим подспорьем.

В фильме ведь есть признаки автобиографичности не только в первой сцене?

Мне нравится использовать эти отсылки к собственной жизни. Как и у Октава, у меня есть дочь-подросток (а недавно родилась еще одна). Во время съемок моя жена была беремен­на, и Октав в конце фильма прогуливается с младенцем на руках. Всё это не нарциссизм, а искренность.

Фильм заканчивается, казалось бы, семейной идиллией, но внезапно вы вворачиваете неожи­данный поворот…

В «99 франках» было вообще два финала. «Любовь живет три года» заканчивается поцелуем, но на фоне цунами. Мне нравится, когда нет определенности – счастливый финал или нет? Смысл «Идеаля» в его названии. Что сегодня является нашим идеалом? Мы переживаем конец утопий XX века. Фильм пунктирно по ним проходится: фашизм, коммунизм, капита­лизм, анархия, революция… А сегодняшняя мечта – это молоденькая девушка! Индустрия моды продает человечеству стремление к физической красоте практически ребенка. И это поразительно, поскольку одновременно педофилия рассматривается как наиболее отвра­тительное преступление. Поэтому когда мне говорят, что я часто сам себе противоречу, я отвечаю: не я один, а все наше общество. Диктатура красоты, молодости, блондинистости, худобы… Мы от этого страдаем, и этим же наслаждаемся. Мир моды – это одновременно ад и рай. И почему я должен запретить себе над этим смеяться?

Ваше появление в сцене сумасшедшей вечеринки имеет ключевое значение. Вы там рас­суждаете, что на этом супердорогом празднике, в сущности, никому не весело. Вы снялись, чтобы придать фильму правдивости?

Мне приятно, что вы это отметили. Я, конечно, очарован красотой всех девушек, и в то же время мне стыдно за эту систему, ее давление может быть опасным, тоталитарным, расист­ским и сексистским.

Чтобы разыскать великолепную Анамарию Вартоломей, которая играет Лену, вы сами пре­вратились в скаута?

Да, как и Октаву, мне пришлось организовать кастинги в трех странах – в России, Венгрии и Франции. В компании с Николя Рончи, моим кастинг-директором, и Коринн Личия, дирек­тором по кастингу в Lui, я пересмотрел множество девушек. Планка была очень высокой. Этой редкой жемчужине должно было быть 15 лет, она должна была уметь играть в комеди­ях и провоцировать своей красотой всеобщий ступор, даже на фоне огромного количества красивых девушек в фильме. Мы должны были быть поражены внутренним светом и не­винностью девушки – независимо от талантливого оператора, удачно выставившего свет. Симон Либерати рассказал мне про Анамарию, сыгравшую роль Евы Ионеско в детстве в фильме «Моя маленькая принцесса». В то время ей было 12 лет. Она родом из Румынии. Она сразу меня покорила.

На роль актрисы из «хоум-видео» вы взяли настоящую модель.

И не какую-то там! Камилль Роу франко-американского происхождения. Она много снима­лась в рекламе крупных косметических и фэшн-марок. Сценарий ей показался забавным и оригинальным. Камилль на самом деле очень хочет сниматься в кино. Мы уже могли ви­деть ее в фильме Ромена Гавраса «Наш день придет». В эпизоде с Венсаном Касселем.

Вы – писатель, но когда снимаете фильм, у вас должно быть иное – кинематографическое – видение. Например, как появилась идея снять одним планом первую сцену, где Октав встает с постели и идет в гостиную, к гостям своего отца?

Мы нигде не говорим, откуда Октав родом. Мы чувствуем, что это довольно одинокий, мрачный тип, почти нигилист. Мне показалось прикольным немного прояснить его жизнь. Отсюда и взялась мысль «списать» его прошлое с моего: ребенок разведенных родителей, который, отправляясь пожить к отцу, участвовал в вечеринках, надолго его впечатливших. А идея снять сцену одним планом родилась в интерьере. Мы снимали в настоящей кварти­ре, немного ее переделав. Еще добавили штору между комнатами, которая как бы открыва­ла другую реальность – там, где всегда праздник, и куда я очень любил заныривать, когда был ребенком. Мы с братом укладывались спать в нашей комнате и слышали взрывы смеха и чоканье бокалов. Брату удавалось заснуть, а я, надев халат и тапочки, спускался вниз, уса­живался на колени к девушкам, курившим странные штуки. Я не очень понимал, что проис­ходит, но это было странно и феерично. Я был как сомнамбула.

Гаспар Пруст сыграл главную роль и в предыдущем вашем фильме, и в этом. Между вами есть определенное внешнее сходство. Возникает вопрос – вы нашли своего Жан-Пьера Лео?

Ну, у меня нет желания сравнивать себя с Франсуа Трюффо. Но, в любом случае, быть на­столько схожим с главным актером – это очень практично. Когда я впервые увидел Гаспара на сцене, подумал, что его интонация похожа на мою, литературную. Он, между прочим, более циничен, чем я. Мне очень повезло, что я нашел актера, способного настолько хоро­шо понять все сложности, неоднозначности и провокации. Не думаю, что какой-то другой комедийный актер мог бы мне все это дать. Больше всего мне в нем нравится то, что он не совсем актер. Он, прежде всего, писатель, со своей точкой зрения. Вы можете его положить в постель с восемью голыми девицами, а он при этом не выглядит ни вульгарным, ни сму­щенным.

В «Идеале» он играет разочарование в жизни.

Мне нравится, что Октав выглядит немного уставшим, он постарел, пресыщен и уже не та­кой «победитель» как в «99 франках». Он думал, что счастье – это модели в его постели. И когда он все это получает, то начинает скучать. Вечная неудовлетворенность человека. А скандал с «хоум-видео» для него прямо как благословение. Он потерял вкус к жизни, а тут у него появляется цель.

Тандем Пруста с Одри Флеро получился просто отличным. Когда вы подумали про нее?

Довольно редко можно встретить актрису одновременно красивую и смешную. Мне по­счастливилось снимать Луизу Бургуан в моем предыдущем фильме. А Одри я обожаю уже давно, она какая-то неземная и в то же время любительница оторваться, очень сексуаль­ная и смешная в своих работах на телевидении, она идеально подходит на роли сильных женщин. Она выглядит очень властной, но у нее такая фигура, что она вполне может сойти за модель. Она этакая – французская Кристина Хендрикс.

Жонатан Ламбер – ваш давний сообщник.

Да, он снимался и в «Любви…». А до этого мы вместе с ним вели «Гипершоу» на «Канале плюс», там он уже показывал свою способность к преображению. В первый день съемок он начал играть как-то очень женственно, в духе «Клетки для чудаков». И нам сразу стало оче­видно, что это не вариант, и ему – наоборот – надо быть более мужественным.

Среди самых впечатляющих сцен особо выделяется та, где показана безумная вечеринка у Саши. Прямо скажем, не Комеди Франсез.

Спасибо. Эта сцена как раз и показывает отсутствие всяких границ. Я предупредил сво­их соавторов: «Возможно, этот фильм станет моим последним. Все делаем по максимуму. Нам терять нечего. Дайте себе волю! От вас не просят этого каждый день». Прежде чем на­чать съемки, мы пересмотрели некоторые любимые фильмы, где есть сцены праздников – от «Сладкой жизни» до «Великой красоты», включая «Вечеринку», «Проект Х: дорвались», «Мальчишник». И решили пойти дальше – придумали, например, летающего гнома, кото­рый бросает таблетки, монашку с фаллоимитатором, диджея с голой грудью. Мы намерен­но изобразили все то, что американцы не могут показать в своих фильмах.

Идея с американскими горками во дворце – это дань феллиниевскому «Городу женщин»?

Конечно. Американские горки на вечеринке – моя заветная мечта. В моих фантазиях я был узником, заключенным в несущейся вагонетке, с обязательными остановками: на первой надо было выпить рюмку водку, на следующей – понюхать кокаин, на третьей – любовь с девушками, а последняя – садо-мазо. Я очень хотел, чтобы мы все это изобразили, но по­лучалось долго и дорого. Поэтому у нас только две остановки.

В «Идеале» есть явный отсыл к «99 франкам» в том смысле, что некоторые сцены сняты как рекламный ролик.

Я, честно сказать, получал удовольствие, снимая черт-те что: лошадей, скачущих галопом, пантеру, капли воды. Даже то, что касается написания титров – это ведь стилизация под люксовую рекламу. Или сцена под музыку из «Русалки», где Октав во время совещания вста­ет и говорит: «Я был в Самаре…», и ветер развевает его волосы. И мы видим нечто среднее между рекламными роликами Nina Ricci и Guerlain – какой-то волшебный пейзаж, с птица­ми, розами и солнечными лучами в кронах деревьев.

В фильме много очень смешных сцен, но есть и с другим настроением.

Это правда. Когда Октав спасает свою дочь, прыгая за ней в воду, или когда он ей поет «Где ты провела прошлую ночь», признаться честно, я плакал на съемках. Или когда он говорит дочери: «Как я мог потерять столько времени без тебя?» Это всё правда – я сам долгое вре­мя был «отсутствующим» отцом. За все эти сцены нужно сказать большое спасибо режиссе­ру по монтажу Дориану Ригаль-Ансу. Он – большой специалист по комедиям, монтировал, например, «Сердцееда» и «1+1». Ему ужасно нравилось, что «Идеаль» – фильм не только ко­медийный.

В этом плане можно говорить о прогрессе в моих режиссерских навыках. В «Любви…» были сцены, показывающие умственную работу – когда Марк Маронье писал свою книгу. Сейчас мне захотелось найти больше визуальных решений. Например, чем дальше от начала филь­ма, тем более Октав становится человечным, тем более естественными становятся сцены, в том числе и меняется свет – от искусственного «офисного» к натуральному «природному».

У вас очень насыщенный музыкальный ряд…

Мне хотелось, чтобы он был в стиле Тарантино и состоял из фрагментов моего собствен­ного плей-листа. Некоторые песни пришли мне в голову, когда я писал сценарий, и я даже включал их на съемочной площадке. Например, в первой сцене звучит «Сьюзи Кью» Хосе Фелисиано – это как раз та песня, которую мой отец крутил на своих вечеринках. То же са­мое с Barbie Girl в акустической обработке в самом конце. Ну и, конечно, опера Дворжака «Русалка», она была обозначена в сценарии сразу. Фрагменты из нее, в частности «Лунную песню», мы слышим в трех местах. Когда я слышу – «Та, что заходит во все дома, скажи, где мой возлюбленный», – это так романтично, душераздирающе, у меня слезы на глаза наво­рачиваются.

Как вы выбрали художника-постановщика Станисласа Рейдейе?

А я выпивал с ним. И сразу почувствовал, что мы с ним на одной волне. На нашу первую встречу он пришел весь взлохмаченный, потому что всю ночь провел на какой-то вечерин­ке. Наш человек! Сразу же рассказал ему про свою идею с американскими горками. Стан тут же добавил несколько деталей. Ну, я ему и сказал, что мы сработаемся. То же самое с Жилем Портом, моим оператором. Он как раз вернулся из России, где снимал фильм «В лесах Си­бири». Это был знак судьбы!

Для сцены с американскими горками вам нужен был чемпион по спецэффектам…

Да, и это Ален Карсу и его компания (они работали, например, на «Ив Сен-Лоране» и «Аме­ли»). Кроме горок есть еще сцена кастинга, где мы искажаем образы девушек. Есть сцены в совещательной комнате, где много цифровых эффектов. Снимать это было долго и слож­но, но мне нравится результат. Я фанат спецэффектов. Планка была высокой, потому что по­сле «99 франков», сногсшибательных в визуальном плане, я не хотел никого разочаровать.

	ГАСПАР ПРУСТ /Gaspard Proust/ – Октав Родился 1 октября 1976 года в Шато-д’Экс, Швейцария. В 2000-м получил диплом экономического факультета университета в Лозанне. После чего уехал в Шамони заниматься альпинизмом. Чуть позже начал писать юмористические тексты и выступать на сценах Швейцарии и Франции как комедийный актер. Обладатель нескольких премий на «профильных» фестивалях (фестивалях юмора, смеха и т.п.). В кино дебютировал главной ролью в фильме Бегбедера «Любовь живет три года».
	ОДРИ ФЛЕРО /Audrey Fleurot/ – Валентин Родилась 6 июля 1977 года в Мант-ла-Жоли, Франция. Снималась в фильмах: «Женщины с 6-го этажа», «1+1», «Нежность», «Спецагенты на отдыхе», «Красива, как чужая жена», «Красотки в Париже», «Кентервильское привидение».
	АЛЕКСЕЙ ГУСЬКОВ – Саша Родился 20 мая 1958 года в Бжеге, Польша. Снимался в фильмах: «Жертва лоя императора», «Волкодав», «Бездна, круг седьмой», «Классик», «Граница: Таежный роман», «Мусорщик», «Подозрение», «Раскаленная суббота», «Дневник убийцы», «Рагин», «Слова и музыка», «Турецкий гамбит», «Охота на изюбря», «Русские деньги», «Тот, кто гасит свет», «Тульский Токарев», «Белый песок», «4 дня в мае», «Белая гвардия», «Кома», «Тонкий лед», «Личность не установлена».
	АНАМАРИЯ ВАРТОЛОМЕЙ /Anamaria Vartolomei/ – Лена Родилась в 1999 году в Румынии. С шести лет живет в Париже. Дебютировала в кино в 12-летнем возрасте, сыграв главную роль в фильме Евы Ионеско «Моя маленькая принцесса».
	ЖОНАТАН ЛАМБЕР /Jonathan Lambert/ – Карин Родился 23 июня 1973 года в Париже. Снимался в фильмах «Любовь живет три года», «Реальность», «Глупости», «Добро пожаловать в Марли-Гомон».

ФРЕДЕРИК БЕГБЕДЕР /Frédéric Beigbeder/ – режиссер и соавтор сценария

Родился 21 сентября 1965 года в Нейи-сюр-Сен, Франция. Работал в рекламном бизнесе, редактором в изда­тельстве, литературным критиком, был ведущим радио- и телепрограмм. Соучредитель литературной премии «Флор» (Prix de Flore), отмечающей молодых талантливых авторов. Сегодня Бегбедер – один из самых модных французских писателей, автор книг «Каникулы в коме», «Рассказики под экстази», «Романтический эгоист», «99 франков». Последняя была лидером продаж во Франции в 2000 году, а в 2007-м – экранизирована Яном Куненом. Фильм имела большой зрительский успех, в том числе и в России. В 2012-м Бегбедер дебютировал как режиссер, экранизировав собственный роман «Любовь живет три года».

ЖИЛЬ ПОРТ /Gilles Porte/ – оператор

Принимал участие в создании фильмов: «Когда на море прилив», «Дети края», «Тур де Шанс», «Развод по-французски», «В лесах Сибири».

СТАНИСЛАС РЕЙДЕЙЕ /Stanislas Reydellet/ – художник-постановщик

Принимал участие в создании фильмов: «Жизнь в розовом цвете», «Моя часть пирога», «Последняя любовь ми­стера Моргана», «Вместе или никак».

ДОРИАН РИГАЛЬ-АНСУ /Dorian Rigal-Ansous/ – режиссер монтажа

Принимал участие в создании фильмов: «Сердцеед», «Предполагаемые виновные», «1+1», «Замуж за два дня», «Самба», «Эволюция».

АЛЕН ГОЛДМАН /Alain Goldman/ – продюсер

Принимал участие в создании фильмов: «Французский транзит», «Каникулы в Провансе», «Холостяки в отрыве», «Да здравствует Франция», «Облава», «Моя любовная песня», «Вавилон Н.Э», «99 франков», «Жизнь в розовом цвете», «Корсиканец», «Багровые реки-2: Ангелы апокалипсиса», «Обет молчания», «Багровые реки», «Ватель», «Красотки».